curlyland: ВЬЕТНАМ. Часть IV. Сапа

о любви, которой не случилось

К горной границе Вьетнама с Китаем потоки туристов стекаются не по Меконгу, а ночным поездом из Ханоя. И вот тут ты понимаешь, за какую заслугу Вьетнам поставил себе звезду на красной дорожке национального флага! Наличие кранов в их уборных вместе с водой буквально открывает двери в новый век железнодорожного сервиса, ибо как показал мне апрельский Киев-Донецк и его неизменные "дозаторы" над раковиной, у нас красные дорожки по-прежнему уместны только на смущенных щеках.

К вершине Индокитая рисовые поля складываются в высокий слоеный пирог. Город Сапа - его некислая вишенка. Летом от цветущего риса торт становится совсем праздничным, но так как вместо шампанского угощают дождем, то для туристов праздник этот весьма относительный. К моему приезду мартовский десерт был с поджаренной "корочкой" и калорийными впечатлениями.

Женщины горных племен вне сезона сбора урожая изнывают без работы, как женщины наших племен - перед зеркалом без айфона. Потому, пока поля зреют, они ходят бесплатным приложением к гидам. Кудрявые тропы от Сапы ведут туристов в родные деревни тружениц полей, и они всю дорогу пытаются открыть двери вашего сердца с целью внести туда содержимое своего наспинного тюрбана. А там, конечно, вечный "обед туриста" - фенечки, тарелки, картинки, кошельки, игрушки и прочие блюда тур-меню. Торгуются они так щедро, что начинаешь подозревать, что делали их таки фабрики соседней державы, а не пальцы в рисовой муке.

Но без сувениров ручной работы туристы все же не остаются - по пути женщины плетут всем фигурки из травы. Правда, моя будто травой была и навеяна - пока все умилялись свежесвязанным сердечкам, мне протянули ... лошадь. "Итс хорс фор ю" - гласило горное гостеприимство. Я долго складывала логику с фантазией по принципу Камасутры, но так и не нашла объяснение, которое бы меня удовлетворило... Впрочем, долгие забеги тоже способны привести к красивому финишу. Потому мне не оставалось ничего иного, кроме как беспечно фыркнуть, поправить седл..., тьфу ты, рюкзак, и поскакать дальше.

В горных домиках не заморачиваются с урной, но заморачиваются с телевизором. Если, конечно, это не одно и то же.

Тот едва уловимый момент, когда зарождается розовая мечта. Ну, или мысль намазать батон майонезом, чтобы вкуснее обсудить, какие некрасивые вены на руках Анжелины Джоли.

Вьетнамские рынки лишают звания распиаренное "всё" Греции, наполняя тазики личинками, а вино - скорпионами и змеями. Заспиртованные насекомые обещают мужчинам горячие ночи (откуда же им знать, что за мужское ночное веселье в гораздо большей степени отвечает шампанское, которое пьют женщины?). Но если честно, лучше бы вместо этих негуманных извращений с пресмыкающимися вьетнамцы уделили внимание традиционному виноделию. Вот честное слово - хуже вина там только ром. Если бы в 60-ых его попробовали производители ямайского Appleton, американские хиппи курили бы на антивоенных демонстрациях бамбук.

Укутанные шарфами и носовыми платками попутчики в Халонге сиплым голосом пугали меня о мокром холоде гор. Но, видимо, Лера подкинула мне частичку своей солнечной удачи в счет будущих фотографий, потому что горные лучи подрумянили мне и лицо, и сердце. Наблюдая с террасы за нарядно подсвеченными красками города, я почти признавалась в любви этой стране синих гор и зеленых рек. Но где-то на букве "б" меня оборвал жуткий визг - в кафе напротив моего отеля прямо на тротуаре резали вьетнамских свиней для вечернего меню. Следующие пятнадцать минут в душе вместе с водой стекали остатки размытых чувств. Если после карибской беспечности, где за голубой каемочкой пятизвездочного блюдца не думаешь о поварах, мне хотелось познакомиться с реальной жизнью в Азии, то Вьетнам выполнял возложенную на него функцию, будто ему ее лично поручила партия..

На следующий день я таки спросила у горного проводника, едят ли они собак. И если здесь ответ был в общем-то предсказуем, то на мой следующий вопрос о кошках, я услышала "Ю шуд трай". Каждый раз, когда мой пообедавший Элвис щурится на солнце, мне до сих пор слышится это жуткое "ю шуд".

Кошки, кстати, явно внимательно подслушивают разговоры туристов с местными - мало того, что их скоро можно будет в деликатесы по численности занести, так и вид такой исхудавший и жалкий, будто они сами просят о стерилизации, не желая нанизать чужой шашлык. Собаки же, напротив, бодро лают на прохожих за забором - ну прямо животное-жена - и уют охраняет, и стол накрывает.

На обратном пути на соседней верхней полке улыбался своему первому заграничному путешествие обаятельный таец. Я терпеливо жду, когда Таиланд покинут наши громкие соотечественники, потому у всех бывалых выпытываю маршруты на будущее. Но как оказалось, тайцы разделяют мое ожидание - большинство родной бирюзы им доступно разве что в качестве работы, а о медовом месяце на Краби тайские молодожены мечтают наравне с украинскими. Чтобы развеять легкую буддистскую грусть, я отметила, что какие там его студенческие годы, еще и свою страну изучит. В ответ меня оглушил смех Тима Талера и незамеченный мной возраст в 42 года... Засыпая под международную песню поездных колес, хотелось лишь, чтобы тем, кто заливает на тайских островах глубину славянской души, а потом изливает ее вечное недовольство в интернет-отзывах, ни за какие деньги не была продана звонкость этого безразличного к возрасту смеха.