Tel Aviv. Israel

"Маленького мальчика не интересуют цицкес или тухес, ему нужно что-то гораздо большее…
Не красоту той или этой он ищет — ему большую красоту подавай, весь мир,
срывать звезды с неба, всю землю, всю жизнь, и огромный океан обнять…"

Меир Шалев "Как несколько дней..."

Когда-то я мечтала, как в старости буду укутываться пледом, нырять в кресло-качалку и бесконечно бродить по дорогам былых путешествий. Но когда я была во Вьетнаме, мой папа умирал. И судя по моим снам, я споткнусь, едва только ступив на тропу памяти.

В детстве, чтобы топать и не спотыкаться, нужно было взять маму за руку. Потому в феврале я поставила в угол свои южно-американские капризы и отправилась с мамой в страну, которая в общем-то началась с долгого блуждания, расцветала не без материнской руки, а символом ее избрали птицу удод - одну из немногих пернатых, которая помнит дорогу в родительское гнездо, даже научившись летать.

Sooо, let's fly, что в переводе на родной - таки хватит ходить по нервам, пройдемте лучше на бульвар Ротшильда:

О том, что Израиль - это совсем не страна хрупких мальчиков со скрипкой под мышкой, узнаешь уже на паспортном контроле. Хотя смычок за спиной внес бы особый акцент в их допросы - вопросы прыгают от "куда вы пойдете в Иерусалиме?" до внезапного "почему вы мне врете, вы же не первый раз в Израиле?" (вот здесь было бы очень убедительно хлестнуть смычком по пальцам). В какой-то момент я бы не сильно удивилась, попроси он предъявить записку для Стены Плача - ну а мало ли, вдруг я там желаю ей другое гражданство? Но пытка ограничилась моим сломанным от английского языком, мамиными перепуганными глазами и смутным ощущением, что единственная разница между шенгенской зоной и безвизовым режимом Израиля в том, что новость, как они тебе не особенно рады, евреи говорят в лицо.

Когда планирую поездку, не особенно вникаю, как перемещаться по городу - во-первых, что бы там ни говорил гугл, всегда лучше уточнить на месте, ну а во-вторых, я и так достаточный ракушка-интроверт, чтобы мешать миру посылать мне новых людей. В Израиле мир не подвел - нашим случайным проводником из аэропорта в город стала жительница Санкт-Петербурга в прошлом ("Нет, все-таки надо понимать, что Ленинграда" - уточнила она), и сотрудница тель-авивского Дома Музыки в настоящем. Она с утонченной гордостью говорила о своей работе, называла Израиль Домом, и всерьез задумалась над вопросом, куда стоит обязательно сходить в Тель-Авиве. "А вы в Иерусалим едете?" - наконец спросила она. Мы закивали. "Тогда посетите прежде всего Музей Холокоста" - сказала, внушительно задержав взгляд. И этой прелюдии отношений с Израилем сложно что-либо возразить.

Пока мы были в Израиле, в мире разыгралась война в пределах одного сине-золотого платья - люди, наконец, обнаружили, что смотрят на мир разными глазами. Мне лично казалось, это тот самый случай, когда стоит помириться сразу по всем поводам - ну право, если уж и в глазах нет объективной правды, то почему не позволить, наконец, каждому носить свой цвет, верить в своего Зевса и спать со своей Кончитой с той стороны, с который она разрешила? Но заниматься своим черным, уж конечно, не так увлекательно, как чужим золотым - пока не перекрасим всех своей краской, не успокоимся)

Но это я так далеко подошла к тому, что если вдруг кто скажет вам, что Тель-Авив - город типа "неверслип", сплошной фалафель и хумусный рай, украшенный свежей клубникой с рынка Кармель - он наверняка будет прав. В пределах своей дороги. Но я смотрела на него все-таки своими глазами. И Тель-Авив, как, впрочем, и весь Израиль, показался мне городом не напоказ. Не потому, что нечего показать, а потому что не особенно выставляется. Здесь не сфотографируешься на фоне замка, не найдешь бога под золотыми куполами, не поставишь себе башню на ладошку. Как в светлой гостиной уютной хозяйки - когда тепло в чашке, вкусно на сердце, но вдруг краем глаза видишь повернутые ключи в дверях других комнат. И понимаешь - самое интересное, вся накопленная жизнь - там. Но тебе ее не покажут.

Древний Яффо хоть и кажется туристическим придатком к Тель-Авиву, на самом деле дал начало всему городу. Не то чтобы он по этому поводу возомнил себя небосводом, но улицы его таки носят имена знаков зодиака. За века красоты накопилось на каждый закоулок - все 12 звездных ребят светятся довольными с голубых табличек. Шире всех улыбается мой любимый Стрелец - наверное, потому что целится в Рака;)) Но зато тот в свою очередь открывает путь к морю, и я, конечно, хлопаю этому обеими клешнями:)

На фото ниже - очередь на покушать в порту. Будь я адекватным "трэвел-блоггером", я бы, конечно, написала вам, где хорошо пригубить и порадоваться. Ну а так, что я вам могу сказать, друзья мои... В Израиле такие цены, что покушайте лучше дома перед выходом и порадуйтесь морю))

Когда-то на этом берегу Персей освободил Андромеду от чудовища, а Ной - сам берег от людей. История спорит, осталась ли принцесса со своим спасителем, но Ной, как заметно, толпой многочисленных потомков по-прежнему поднывает богу. Тем более, что бог, говорят, по возвращению всех парных и парнокопытных, смирился, что отныне работать придется лишь с теми, кто не тонет, и побожился продолжателю рода человеческого завязать с потопами, оставив лишь семерку, в общем-то, не сложных законов.

Я и в принципе не уверена, что мужское "никогда", будь тот хоть трижды в нимбе, стоит принимать всерьёз. А когда смотрела на эти самые волны спустя десятки веков, лишь убедилась, что небесное обещание не слабо потрепано - даром что в шаббат, море у Яффо кутило на берегу так, будто кто-то там в глубине неба или океана еще сдерживается, но уже срывается на крик. 

Но что бы мы имели ему возразить?

А платье, к слову, я на одной и той же картинке вижу то в одной, то в другой цветовой комбинации. И поскольку из нас двоих хамелеонит явно не оно, не исключаю, что и Тель-Авив однажды заиграет мне другими красками да под музыку. Хотя признаюсь, под шум моря и тишину людей, он как-то особенно хорош)

P.S.